Характеристика пограничной личности
Конспект книги Элинор Гринберг "Лечение пограничной личности". Элинор Гринберг - одновременно и гештальт терапевтка, и обучающая психоаналитикиня, преподавательница института Мастерсона.
Когда я использую термин «пограничное расстройство личности», я имею в виду такой тип клиента, чьи основные проблемы вращаются вокруг идентичности и трудностей во взаимоотношениях. Пограничный клиент - человек, который не смог полностью отделиться и обособиться (индивидуироваться) от своей матери или отца. В результате, пограничная личность не может самостоятельно эффективно функционировать как Взрослый. Эта проблема развития сопровождается различными расстройствами контакта, недостаточностью эго и примитивными психологическими защитами (особенно, расщеплением).
Сущность проблемы пограничной личности состоит в следующем: чтобы выжить в патологической ситуации дома, пограничный клиент адаптировался, подавив развитие своего истинного Я, став тем, кем было необходимо, чтобы выжить в детстве. Идентичность была принесена в жертву выживанию в надежде получить любовь. Любовь и близость затем стали ассоциироваться с риском утратить себя через поглощение или заброшенность.
Пограничная личность идет по жизни в вечном поиске безопасного способа получить любовь, заботу и разрешение отделиться и индивидуироваться, - чего ей не хватало в детстве. Однако поскольку пограничные личности принимают гипотезу, что весь мир в точности повторяет их дом в детстве (и поэтому они, словно параличом, скованы сложной паутиной защит, которые они создали, чтобы выжить в детстве), они часто вновь и вновь повторяют свою детскую трагедию. Они выбирают любовников и друзей-насильников, цепляются за неудовлетворительные взаимоотношения, подавляют свое истинное Я в надежде заполучить любовь и испытывают такой страх перед близостью, что боятся приблизиться к другим людям.
Пограничные клиенты страдают от «MISERY» (убогость, ничтожество).
Я разработала мнемонический прием, который, надеюсь, поможет вам лучше понять пограничного клиента. Пограничные клиенты страдают от MISERY:
М (Mother) = ПРОБЛЕМЫ С МАТЕРЬЮ. Им не удалось полностью отделиться и индивидуироваться от первичного родителя. Они все еще слишком вовлечены на эмоциональном уровне в попытки получить внимание и одобрение их матери или отца. Если они вступают в серьезные взаимоотношения с кем-то, кто не является родителем, выбранный человек, скорее всего, будет обладать многими чертами родителя, который подвел их.
I (identity) = ПРОБЛЕМЫ ИДЕНТИЧНОСТИ. Пограничные клиенты сталкиваются с двумя основными проблемами идентичности:
Они не могут интегрировать противоположные взгляды на себя и других, вероятно из-за того, что они с детства полагались на расщепление, чтобы сохранить хорошие чувства к матери.
Чтобы выжить в домашней среде, где они чувствовали себя нелюбимыми и игнорируемыми, пограничные клиенты адаптировались, подавляя развитие своего истинного Я. Они создали такой способ бытия в мире, который был предназначен, чтобы угодить родителям и защититься, насколько это возможно, от боли, причиняемой этой ситуацией.
Поскольку чувство идентичности у них недоразвито и составлено из дезинтегрированных взглядов на себя, пограничные клиенты часто выражают страх утраты чувства того, кто они такие, когда они находятся с другими людьми. Они могут даже утверждать, что не знают, что другие люди имеют в виду, когда говорят о наличии у них целостного, постоянного чувства идентичности. Они часто ощущают, будто бы их личность состоит из фрагментов, «кусочков других людей», чувствуя полное отсутствие действительно стабильного «Я».
Кернберг и Мастерсон установили, что внутренний мир пограничного клиента населен множеством дезинтегрированных, противоположных взглядов на себя и других, что они называют «частичным Я» и «репрезентациями частичного объекта» (Kemberg 1975, Masterson 1976). Вместо того, чтобы реагировать на каждую межличностную ситуацию как на единое целое, которое большую часть времени стабильно, пограничный клиент может реагировать только в рамках одного из своих частичных Я. Точно так же, когда он или она реагируют на вас в терапевтической ситуации, вы не воспринимаетесь как целостное, интегрированное Я, но только как частичный объект.
Примеры типичных репрезентаций частичного Я у пограничных клиентов: «хороший, послушный ребенок», «испорченный, уродливый ребенок», «придурок». Типичные репрезентации частичного объекта, которые проецируются на терапевта: «заботливая, совершенная мать», «пожирающая ведьма», «кудесник» и т-Д.
S (Splitting) = РАСЩЕПЛЕНИЕ. Пограничный клиент использует расщепление (раздельное хранение противоположных аффективных состояний, чтобы не допустить затопления негативным аффектом и, в конечном итоге, разрушения позитивного) и другие примитивные защиты (отрицание, проекцию, проективную идентификацию, диссоциацию), чтобы сохранить хорошие чувства по отношению к себе и значимым другим. К сожалению, эти защиты искажают реальность и не дают пограничному клиенту воспринимать себя и других как единых целых, которые могут иметь одновременно и хорошие и плохие стороны.
E (Engulfment) = СТРАХ ПОГЛОЩЕНИЯ И ЗАБРОШЕННОСТИ. Эти страхи-близнецы доминируют во взаимоотношениях пограничного клиента с другими людьми. Они испытывают любую близость как потенциальную угрозу и, в результате, не могут найти комфортную межличностную дистанцию.
Когда в картине доминируют страхи о поглощении (потере идентичности из-за «проглатывания» другим человеком), клиент реагирует поддерживанием своей эмоциональной или физической дистанции. Вы рассматриваетесь как поглощающая мать, которая требует слияния.
Когда на передний план выходит страх заброшенности, клиент может «цепляться» и настойчиво требовать любви и поддержки, пытаясь смягчить его. Если клиент был настолько поврежден жизнью, что он или она уже не могут «цепляться», предполагая, что отвержение неизбежно, в картине будут превалировать дистанцирование и отстранение.
Цепляние и отстранение могут быстро сменять друг друга даже в течение одной сессии, но, как правило, обычно клиент выбирает одну из этих моделей взаимоотношений.
R (Rage) = ЯРОСТЬ. Пограничные клиенты полны гнева. Они часто ощущают, будто бы внутри них скрыто ядро внутренней ярости, которая не имеет границ. Часто это сочетается с застенчивым поведением и страхом, что, позволив себе почувствовать ярость в полной мере, они навсегда выйдут из-под контроля. В действительности, у них неоднократно бывали вспышки ярости по отношению к людям, с которыми они ощущают себя в безопасности, а со всеми остальными они чрезмерно любезны.
Они ощущают свой гнев как огромную опасность не из-за того, что боятся отыграть свою враждебность и ранить других, а скорее из-за страха разрушить ценные внутренние объекты. То есть, пограничная личность не достигает вехи в развитии, которую Маргарет Малер называет «постоянством объекта» (Mahler, Pine and Bergman, 1975). Это означает, что, когда пограничная личность гневается на кого-то, он или она не могут сохранять позитивные аффективные связи с этим человеком, словно бы другой человек был полностью разрушен и перестал существовать в эмоциональном мире пограничного клиента. Следовательно, любая эмоциональная безопасность, которую пограничная личность получала от взаимоотношений с этим человеком, также полностью исчезает.
Более того, они боятся, что и вы будете наказывать их за ярость так же мстительно и жестоко, как садистические, преследующие интроекты.
Эти страхи (потери ценных внутренних объектов и наказания или заброшенности) часто вынуждают пограничных клиентов перенаправлять гнев (ретрофлексия). У клиентов на более высоком уровне функционирования это принимает форму телесного напряжения и саморазрушающих мыслей и позывов (например, думают, что они из рук вон плохи, и оскорбляют себя). Клиенты на более низком уровне функционирования могут действительно нанести себе физический вред.
Y (Yearning) = ТОСКА. Пограничный клиент идет по жизни, тоскуя по совершенному Другому. Кому-то, кто даст им безусловную любовь и принятие, разрешение на отделение, индивидуацию и последующий личностный рост; будет предан двадцать четыре часа в сутки и ничего не потребует взамен; и все это в контексте невероятно напряженных отношений в диаде. Говоря кратко, кому-то, кто захочет воссоздать сущность детского опыта счастливого «ползунка», чтобы пограничная личность могла, наконец, получить достаточно адекватную родительскую заботу.
Эта роль совершенного любящего другого часто проецируется на терапевта, что обуславливается особой интенсивностью терапевтических сессий с пограничным клиентом. Пограничные клиенты постоянно наблюдают за вами, ища знаки особой заботы и внимания (или, наоборот, знаки, что вам тоже нельзя доверять, и что вы собираетесь поглотить или бросить их).
Сущность проблемы пограничной личности состоит в следующем: чтобы выжить в патологической ситуации дома, пограничный клиент адаптировался, подавив развитие своего истинного Я, став тем, кем было необходимо, чтобы выжить в детстве. Идентичность была принесена в жертву выживанию в надежде получить любовь. Любовь и близость затем стали ассоциироваться с риском утратить себя через поглощение или заброшенность.
Пограничная личность идет по жизни в вечном поиске безопасного способа получить любовь, заботу и разрешение отделиться и индивидуироваться, - чего ей не хватало в детстве. Однако поскольку пограничные личности принимают гипотезу, что весь мир в точности повторяет их дом в детстве (и поэтому они, словно параличом, скованы сложной паутиной защит, которые они создали, чтобы выжить в детстве), они часто вновь и вновь повторяют свою детскую трагедию. Они выбирают любовников и друзей-насильников, цепляются за неудовлетворительные взаимоотношения, подавляют свое истинное Я в надежде заполучить любовь и испытывают такой страх перед близостью, что боятся приблизиться к другим людям.
Пограничные клиенты страдают от «MISERY» (убогость, ничтожество).
Я разработала мнемонический прием, который, надеюсь, поможет вам лучше понять пограничного клиента. Пограничные клиенты страдают от MISERY:
М (Mother) = ПРОБЛЕМЫ С МАТЕРЬЮ. Им не удалось полностью отделиться и индивидуироваться от первичного родителя. Они все еще слишком вовлечены на эмоциональном уровне в попытки получить внимание и одобрение их матери или отца. Если они вступают в серьезные взаимоотношения с кем-то, кто не является родителем, выбранный человек, скорее всего, будет обладать многими чертами родителя, который подвел их.
I (identity) = ПРОБЛЕМЫ ИДЕНТИЧНОСТИ. Пограничные клиенты сталкиваются с двумя основными проблемами идентичности:
Они не могут интегрировать противоположные взгляды на себя и других, вероятно из-за того, что они с детства полагались на расщепление, чтобы сохранить хорошие чувства к матери.
Чтобы выжить в домашней среде, где они чувствовали себя нелюбимыми и игнорируемыми, пограничные клиенты адаптировались, подавляя развитие своего истинного Я. Они создали такой способ бытия в мире, который был предназначен, чтобы угодить родителям и защититься, насколько это возможно, от боли, причиняемой этой ситуацией.
Поскольку чувство идентичности у них недоразвито и составлено из дезинтегрированных взглядов на себя, пограничные клиенты часто выражают страх утраты чувства того, кто они такие, когда они находятся с другими людьми. Они могут даже утверждать, что не знают, что другие люди имеют в виду, когда говорят о наличии у них целостного, постоянного чувства идентичности. Они часто ощущают, будто бы их личность состоит из фрагментов, «кусочков других людей», чувствуя полное отсутствие действительно стабильного «Я».
Кернберг и Мастерсон установили, что внутренний мир пограничного клиента населен множеством дезинтегрированных, противоположных взглядов на себя и других, что они называют «частичным Я» и «репрезентациями частичного объекта» (Kemberg 1975, Masterson 1976). Вместо того, чтобы реагировать на каждую межличностную ситуацию как на единое целое, которое большую часть времени стабильно, пограничный клиент может реагировать только в рамках одного из своих частичных Я. Точно так же, когда он или она реагируют на вас в терапевтической ситуации, вы не воспринимаетесь как целостное, интегрированное Я, но только как частичный объект.
Примеры типичных репрезентаций частичного Я у пограничных клиентов: «хороший, послушный ребенок», «испорченный, уродливый ребенок», «придурок». Типичные репрезентации частичного объекта, которые проецируются на терапевта: «заботливая, совершенная мать», «пожирающая ведьма», «кудесник» и т-Д.
S (Splitting) = РАСЩЕПЛЕНИЕ. Пограничный клиент использует расщепление (раздельное хранение противоположных аффективных состояний, чтобы не допустить затопления негативным аффектом и, в конечном итоге, разрушения позитивного) и другие примитивные защиты (отрицание, проекцию, проективную идентификацию, диссоциацию), чтобы сохранить хорошие чувства по отношению к себе и значимым другим. К сожалению, эти защиты искажают реальность и не дают пограничному клиенту воспринимать себя и других как единых целых, которые могут иметь одновременно и хорошие и плохие стороны.
E (Engulfment) = СТРАХ ПОГЛОЩЕНИЯ И ЗАБРОШЕННОСТИ. Эти страхи-близнецы доминируют во взаимоотношениях пограничного клиента с другими людьми. Они испытывают любую близость как потенциальную угрозу и, в результате, не могут найти комфортную межличностную дистанцию.
Когда в картине доминируют страхи о поглощении (потере идентичности из-за «проглатывания» другим человеком), клиент реагирует поддерживанием своей эмоциональной или физической дистанции. Вы рассматриваетесь как поглощающая мать, которая требует слияния.
Когда на передний план выходит страх заброшенности, клиент может «цепляться» и настойчиво требовать любви и поддержки, пытаясь смягчить его. Если клиент был настолько поврежден жизнью, что он или она уже не могут «цепляться», предполагая, что отвержение неизбежно, в картине будут превалировать дистанцирование и отстранение.
Цепляние и отстранение могут быстро сменять друг друга даже в течение одной сессии, но, как правило, обычно клиент выбирает одну из этих моделей взаимоотношений.
R (Rage) = ЯРОСТЬ. Пограничные клиенты полны гнева. Они часто ощущают, будто бы внутри них скрыто ядро внутренней ярости, которая не имеет границ. Часто это сочетается с застенчивым поведением и страхом, что, позволив себе почувствовать ярость в полной мере, они навсегда выйдут из-под контроля. В действительности, у них неоднократно бывали вспышки ярости по отношению к людям, с которыми они ощущают себя в безопасности, а со всеми остальными они чрезмерно любезны.
Они ощущают свой гнев как огромную опасность не из-за того, что боятся отыграть свою враждебность и ранить других, а скорее из-за страха разрушить ценные внутренние объекты. То есть, пограничная личность не достигает вехи в развитии, которую Маргарет Малер называет «постоянством объекта» (Mahler, Pine and Bergman, 1975). Это означает, что, когда пограничная личность гневается на кого-то, он или она не могут сохранять позитивные аффективные связи с этим человеком, словно бы другой человек был полностью разрушен и перестал существовать в эмоциональном мире пограничного клиента. Следовательно, любая эмоциональная безопасность, которую пограничная личность получала от взаимоотношений с этим человеком, также полностью исчезает.
Более того, они боятся, что и вы будете наказывать их за ярость так же мстительно и жестоко, как садистические, преследующие интроекты.
Эти страхи (потери ценных внутренних объектов и наказания или заброшенности) часто вынуждают пограничных клиентов перенаправлять гнев (ретрофлексия). У клиентов на более высоком уровне функционирования это принимает форму телесного напряжения и саморазрушающих мыслей и позывов (например, думают, что они из рук вон плохи, и оскорбляют себя). Клиенты на более низком уровне функционирования могут действительно нанести себе физический вред.
Y (Yearning) = ТОСКА. Пограничный клиент идет по жизни, тоскуя по совершенному Другому. Кому-то, кто даст им безусловную любовь и принятие, разрешение на отделение, индивидуацию и последующий личностный рост; будет предан двадцать четыре часа в сутки и ничего не потребует взамен; и все это в контексте невероятно напряженных отношений в диаде. Говоря кратко, кому-то, кто захочет воссоздать сущность детского опыта счастливого «ползунка», чтобы пограничная личность могла, наконец, получить достаточно адекватную родительскую заботу.
Эта роль совершенного любящего другого часто проецируется на терапевта, что обуславливается особой интенсивностью терапевтических сессий с пограничным клиентом. Пограничные клиенты постоянно наблюдают за вами, ища знаки особой заботы и внимания (или, наоборот, знаки, что вам тоже нельзя доверять, и что вы собираетесь поглотить или бросить их).
